Проблемы рода.

У всех, кто только начал учить испанский язык, это вызывает большое удивление. Всем остальным же будет полезно вернуться и ещё раз повторить этот нелёгкий грамматический вопрос. Так что же там с родом?

Всё, что на -а - женское, всё, что на -о - мужское. Правильно? Правильно, да неправильно.

Начнём со слова "mano". Вы когда-нибудь задумывались, почему слово, оканчивающееся на –о вдруг перешло все границы? Нет, это не сговор противных испанцев, чтобы усложнить вашу и так непростую жизнь. Как и за каждым исключением, здесь кроется история.

Произошло всё задолго до вашего рождения. И уж точно за тысячелетия до того, как кто-то впервые даже допустил мысль о вашем появлении. Да-да, речь идёт о латыни. Потому что испанский – прямой потомок этого вымершего языка. Как и все дети, он чем-то похож, а в чём-то отличается от родителя. Например, в латыни рода было три, как у нас (мужской, средний, женский), в испанском, как вы помните, их два. Представьте теперь, как бесконечно вам повезло!

Нет, испанский не мог взять и выкинуть так просто все слова среднего рода. Хотя бы потому, что было там очень много нужных и полезных в хозяйстве вещей (castellum, templum). У них просто отпало типичное для латинского окончание –um, а слова (castillo, templo) сами собой стали ассоциироваться с мужским родом. Но подождите, не всё так просто. Это вам не волшебная палочка, которая за один миг превратит средний род в мужской. Речь ведь идёт о людях, о многих и многих поколениях людей, самые грамотные из которых сначала воспринимали изменение произношения как ошибку, а склонение по другому роду... Лучше нам даже и не знать, что думали граматеи того времени про ошибки в склонении. Представьте, что кто-то вдруг при вас сказал: «вынул руки из пальта» или «чашка с кофем» (вот вы смеётесь, а всемогущий мне выдал 36 тысяч результатов).

А так как речь идёт о людях, то какие-то слова люди чаще использовали в единственном числе (тот же “замок” или “храм”), а какие-то во множественном. А во множественном числе латинские слова среднего рода получали окончание –а. Поэтому когда начались все эти изменения, такие слова стали, просто по звучанию, считаться женскими (arma).

Если вы дошли до этого места и не запутались, то явно считаете меня обманщицей. Потому что получается, что “mano” должна была ассоциироваться с мужским родом как “castillo”, либо, если отнести это слово ко второму случаю, превратиться в какую-нибудь *mana, чем очень бы порадовала начинающих изучать испанский язык. Почему этого не произошло?

Никакого обмана. Слово “manus” изначально было женского рода. И принадлежало к 4 склонению, в котором, надо сказать, в основном были слова мужского рода. И вместе с остальными “manus” приобрела окончание –o, также как слова мужского рода “senatus” (senado), “exercitus” (ejército) или среднего “cornu” (cuerno). Только вот род свой, в отличие от последнего, не поменяло, несмотря на звучание.

Что же получается, что это слово уже в латыни было чем-то вроде исключения? Получается, что так. Ведь оно относилось к 4 склонению, почти преимущественно мужскому. И не думайте, что большего филологи не знают. Нет, знают, но знания эти уже не настолько достоверны как латынь, сохранившаяся на тысячах памятников.

И это даже не область знаний, а скорее догадки. И основная из них такова: изначальное деление на род в индоевропейском (да, так далеко мы зашли) было обусловлено первичным разделением понятий. Солнце, огонь – мужское, луна – женское; движение, изменение – мужское, дом, стабильность – женское. А слово «рука» было неразрывно связано с её хватательной функцией, с тем, что можно взять, с тем, что тебе принадлежит. А если принадлежит, значит, стабильность.

Да, это лишь пучок ассоциаций. Но ассоциаций настолько сильных, что сохранились они на протяжении тысяч поколений людей. Я могла бы вам просто сказать, что “mano” женского рода, потому что так было в латыни. Но ведь гораздо интереснее знать полную версию истории, разве не так?